a70e0e77     

Вершинин Лев - Последняя Партия



sf_fantasy Лев Вершинин Последняя партия ru ru Roland ronaton@gmail.com FB Tools 2005-08-27 OCR & spellcheck by HarryFan E446D3E6-27A3-4FF1-8360-A4312867BD81 1.0 Лев Вершинин
Последняя партия
ДЕБЮТ
К вечеру второго дня беспорядков армейские грузовики вывезли мусор и захоронили его в окрестностях Тынгу-Темеша. Отбросам счета не вели. Они падали в глубокие квадратные ямы, глухо шлепаясь о дно.

Прямые лучи фар выхватывали перекошенные жуткими ухмылками лица. Незадолго до полуночи солдаты получили приказ закапывать. Они споро закидали набитые ямы землей, утрамбовали катками и наложили слой дерна, приготовленного заранее.
На лицах первогодков не отражалось никаких эмоций: особые команды комплектовались из деревенских ребят, работящих и нерассуждающих. Впрочем, кое-кто из похоронщиков крестился — втихомолку, словно стряхивая пот.

Таковые были взяты на заметку политзамом и имена сведены в проект рапортички на предмет подготовки приказа об углублении агитационной работы в частях. Готовя справку, политзам не знал еще, что ей суждено остаться черновиком.
Потому что вслед за Тынгу-Темешем началось в Корриенте, поползло вдоль железной дороги, проникло на улицы Тхэдонгана, просочилось в столичные дома, сначала шепотом, затем гулом остервенелых очередей под хлебными лавками. Телефон и телеграф были отключены, журналисты заперты в номерах, но гул не стихал.
И вдруг на площади Правды появились люди. Их было поначалу не так уж много, но наверняка больше трех. А потом стало еще больше.

И еще. И наконец целая толпа заревела на чеканном шестиугольнике бетона и гранита. Жители Тхэдонгана, тихие и опытные, плюнули на возможные последствия и вышли на улицы; они жались друг к другу, смелея от собственной многочисленности, вопили, свистели, выкрикивали что-то невнятное. Но постепенно во всем этом сумбуре родилось и стало различимым одно только слово:
— Долой!
А по шести лучам-магистралям, стекающим с площади к окраинам, подходили все новые и новые орущие тысячи, сжимая в тугой комок тех, кто пришел раньше. Было душно. И где-то уже кричала придавленная женщина, и по кому-то прошлись, вовсе того не желая, соседи, захваченные людской воронкой.
И толпа испугалась сама себя. Еще секунду — и она озверела бы, став единой жуткой массой. Но люди пока еще сознавали, что нужно найти свободное место, где не топчут и можно вдохнуть хотя бы глоток свежего воздуха.

А место это оставалось лишь перед самым Домом Правды.
Там стояли автоматчики в оливковых куртках. Полускрытые козырьками глаза железногвардейцев были спокойны и на лицах тоже не было особой злобы. Но люди знали, что шагни хоть один за красную линию, оливковые начнут без предупреждения.

И толпа сминалась, зверея все больше и больше, а шесть магистралей, словно свихнувшиеся артерии, гнали в сердце столицы новые, новые, новые сгустки кричащих мужчин и женщин.
Никакое сердце не выдержало бы такой перегрузки…
— До-лой! До-лой!
Толпа качнулась к ступеням.
Оливковая цепь открыла огонь, от бедра, веером, как третьего дня в Тынгу-Темеше и позавчера в Корриенте.
И кто мог, кинулся было обратно, но куда? — сзади давили, клапан лопнул, лавина хлынула вверх, на шеренгу железногвардейцев, на штыки, на приклады.
И смяла. И, размазав тех, кто не успел увернуться, заполнила крыльцо, пятная светлый, в благородных разводах камень красными отпечатками подошв.
— Долоооой!
Сбив двери, толпа обрела разум. Люди очнулись. Очень быстро среди ворвавшихся выделились горластые вожаки, окруженные плечистым молодняком. Группки по семь-десять



Содержание раздела