a70e0e77     

Веллер Михаил - Поживем - Увидим



Михаил Веллер
Поживем - увидим
Затвор лязгнул. Последний снаряд. Танк в ста метрах. Жара. Мокрый
наглазник панорамы. Перекрестие - в нижний срез башни. Рев
шестисотсильного мотора. Пыль дрожью по броне. Пятьдесят тонн. Пересверк
траков. Бензин, порох, масло, кровь, пот, пыль, степная трава. Пора! Удар
рукой по спуску.
Прет.
Все.
А-А-А-А-А!
Скрежеща опустился искореженный пресс небосвода - белый взрыв,
дальний звон: мука раздавливания оборвалась бесконечным падением.
- Жора! Жора, милый, ну... - Георгий Михайлович напрягся и заставил
глаза открыться. По мере того, как лихорадка еженощного кошмара замирала,
сознание начинало выделять ощущения: тикал будильник в темноте... Жена еще
подула ему в лицо, погладила, отирая пот со лба и шеи; сев, стянула
рубашку, прижалась к нему в тепле постели...
Подводный свет уличных фонарей проникал в окно - большое, во всю
стену, как витрина. Что-то беспокоящее было в этом свете.
Очень большое окно...
И черные бархатные занавеси - были ли?
Свет - мутный, зелено-лимонный - стал уже ярок! что за свет?!
Мышцы обессилели в сыром и горячем внутреннем гуле. Спеленутое ужасом
тело не повиновалось. Закостенела гортань. В смертной тоске Георгий
Михайлович издал жалобный стон...
...И проснулся окончательно.
Зажег настольную лампу.
Фотография жены на ночном столике.
Закурил.
Усмехнулся криво.
Ныла раненая нога (тот бой). Должно быть, к оттепели.
Ныла раненая нога (тот бой). Должно быть, к оттепели. Зима, зима...
Луна висела на небе, как медаль на груди мертвеца. И лишь изредка
предутренняя тишина нарушалась шумом проезжавших по улице такси.
В пять часов Георгий Михайлович встал, накинул халат и тихонько, чтоб
не разбудить соседей, понес на кухню чайник. Метнулся в щель одинокий
таракан; натужно закашлял в своей комнате астматик Павел Петрович.
Пока закипал чайник, Георгий Михайлович пожал плечами и выкурил еще
одну сигарету, мурлыча себе под нос крутой мат солдатской песенки.
Чайник зашумел уютно и дружелюбно, как какое-нибудь домашнее
животное. В сущности, надо б было купить термос, но с чайником как-то
веселее.
Будильник в комнате показывал уже четверть шестого. Георгий
Михайлович заварил чай, сдвинув на край стола стопку проверенных вечером
сочинений 9-го "Б": "Образ Печорина". (Класс обнадеживал похвальным
количеством споров; содранных с учебника и стандартно-убогих отписок
насчитывалось лишь восемь из двадцати девяти - и столько же двоек, за что
следовало ждать незамедлительного брюзжания начальства. В основном же 9-й
"Б", мимолетно отсоболезновав "трагедии лишнего человека", "жертве эпохи",
Печорина тем не менее категорически хаял за "ужасный эгоизм", "сплошной
вред" и "вообще за подлость"; даже "безусловная его храбрость" им не
импонировала. Самостоятельность суждений Георгий Михайлович всячески
поощрял, даже провоцировал, и, сознавая предел постижения
шестнадцатилетним народом 9-го "Б" противоречивости бытия, к их точке
зрения на многострадального эгоиста относился одобрительно - хотя, нельзя
отрицать, это несколько расходилось с тем, что им полагалось думать по
программе.)
Книги равнялись в самодельном, до потолка, стеллаже, как солдаты на
плацу (Георгий Михайлович прощал себе единственно слабость к мысленным
военным сравнениям). Он поводил рукой по корешкам, вытащил том Марка
Аврелия, раскрыл наугад и стал читать, устроившись поудобнее в кресле.
Кресло было старое, из потемневшего дуба; потертая кожаная обивка давно
утратила первоначальный вишнев



Содержание раздела








Forekc.ru
Рефераты, дипломы, курсовые, выпускные и квалификационные работы, диссертации, учебники, учебные пособия, лекции, методические пособия и рекомендации, программы и курсы обучения, публикации из профильных изданий